Виктор Кузнецов: Хоккейная Сказка и Реалии Жизни (К 75-летию)

Виктор Борисович Кузнецов был человеком с сильным характером и четким пониманием своей ценности. Завершив игровую карьеру, он не стал искать легких путей в качестве помощника тренера, хотя это казалось логичным. Вместо этого он выбрал самостоятельный путь, готовый столкнуться с трудностями и принять на себя полную ответственность.

Учитывая его стремление к полной самостоятельности, начинать с большого клуба было нереально. По совету своего наставника из Высшей школы тренеров, легендарного Анатолия Владимировича Тарасова, Кузнецов отправился в Глазов — центр удмуртского хоккея. Местный «Прогресс» в то время не блистал успехами. Именно здесь Виктор Кузнецов зарекомендовал себя как «самобытный, творчески мыслящий специалист», приведя скромную команду к победе в Кубке РСФСР весной 1987 года.

Следующим этапом карьеры стало приглашение в саратовский «Кристалл», а затем – возвращение в родной «Автомобилист» из Свердловска (ныне Екатеринбург). В 23 года он покинул родной город как талантливый защитник, а в 1980-м ненадолго вернулся уже в статусе чемпиона мира и двукратного чемпиона СССР, чтобы помочь команде. В 1990 году Кузнецов приехал как тренер – пусть еще не самый опытный, но уже имеющий авторитет. От него ждали не просто возвращения земляка, а человека, способного вдохнуть новую жизнь в команду, придав ей стабильность и подняв до уровня крепкого середняка.

В 1973 году, после пяти сезонов, Кузнецов покинул «Автомобилист» как игрок. Команда тогда вылетела из высшей лиги, а талантливого защитника пригласили в московские «Крылья Советов», где под руководством Бориса Кулагина формировался чемпионский коллектив. Московский период карьеры укрепил в Викторе Борисовиче главное убеждение: для достижения высоких целей каждый игрок должен быть полностью предан делу, готов «пахать» на тренировках и поддерживать высокий уровень работы независимо от обстоятельств. В «Крыльях», где жесткие требования Кулагина стали нормой для амбициозной команды, он полностью принял эти правила.

Вернувшись в «Автомобилист» тренером в конце 80-х, Кузнецов столкнулся с совершенно иной ситуацией. Он отмечал: «Хоккеисты не умеют и не хотят по-настоящему трудиться на тренировках… Материальные блага распределялись по принципу `сначала дай, потом требуй игру`. Я сразу заявил: теперь будет наоборот – сначала заслужи, потом получишь!». Виктору Борисовичу было немногим за сорок, и его стремление быстро изменить ситуацию было объяснимо. Он взялся за дело с большим рвением, желая немедленно перестроить отношение игроков и психологию команды. Однако ни сами хоккеисты (среди которых были хорошие мастера), ни клубная структура, которая только формировалась как профессиональная организация, оказались не готовы к таким кардинальным переменам.

Назревал конфликт, который вскоре и произошел. Ситуация обострилась настолько, что перед важным матчем в Ярославле тренер публично объявил о своем намерении расстаться с частью игроков по окончании сезона из-за их отношения к работе. В те неспокойные времена (это происходило во время последнего чемпионата СССР) и при отсутствии отработанных механизмов решения подобных вопросов, которые не преподавали в ВШТ, у тренера было мало эффективных рычагов давления. Обе стороны, вероятно, имели свои аргументы, но итог был неизбежен…

Несмотря на сложности, были и позитивные моменты в работе Кузнецова с «Автомобилистом». Он раскрыл потенциал молодых игроков, таких как звено Зайков – Яшин – Субботин, доверяя им в ключевых ситуациях (большинство, меньшинство). Команда одерживала победы над сильными соперниками, включая «Крылья Советов» и ЦСКА, уверенно прошла переходный турнир, сохранив место в высшей лиге. Однако до настоящего прорыва, сравнимого, например, с успехом тольяттинской «Лады» и ее условиями, было далеко. Кузнецов покинул клуб, но не сдался. Его опыт оказался востребованным: он работал в Казани («Итиль», ныне «Ак Барс»), Самаре (ЦСК ВВС), Альметьевске («Нефтяник»). Казань под его руководством сделала заметный шаг вперед. Вероятно, после работы в региональных клубах, у Виктора Борисовича был шанс возглавить более крупную команду. Но внезапная смертельная болезнь оборвала жизнь талантливого хоккеиста и самобытного тренера в возрасте 47 лет.

Сам Виктор Кузнецов пришел в хоккей довольно поздно. В детстве он больше увлекался футболом, а на льду, не имея хороших коньков, часто стоял на воротах. Однако в первом же сезоне турнира «Золотая шайба» он освоился, его школьная команда добралась до финала и в 1965 году завоевала медали в Москве. Витя Кузнецов тогда был признан лучшим защитником. Этот успех привел его в свердловскую хоккейную школу «Юность». Под руководством тренера Петра Федоровича Петрова всего за три года он превратился из перспективного игрока в надежного защитника, выиграв с молодежной командой «Автомобилиста» чемпионат СССР. В свой первый сезон в команде мастеров (1968/69) Кузнецов провел 18 матчей. Тогда «Автомобилист» впервые в истории занял пятое место в стране, обыграв всех соперников в финальной шестерке, кроме московского «Спартака» (историческая победа 6:0 над ЦСКА до сих пор вспоминается). Этот успех стал беспрецедентным для свердловского хоккея. Впрочем, Кузнецов, став лидером команды, вскоре на себе испытал и обратную сторону медали – возможность быстро покинуть высшую лигу.

Переход в «Крылья Советов» в сезоне 1973/74 оказался невероятно успешным. Физически сильный и тактически грамотный защитник быстро адаптировался в новой команде. Он уверенно играл в обороне и активно поддерживал атаку. Вклад Кузнецова в сенсационную победу «Крылышек» в чемпионате страны был очень значительным. Главный тренер Борис Кулагин, высоко оценивший игрока, рекомендовал его в сборную СССР. Дебют под руководством Всеволода Боброва состоялся уже в ноябре 1973 года в Финляндии, где Кузнецов сыграл в паре со знаменитым спартаковцем Юрием Ляпкиным. На турнире «Приз Известий» его партнером стал опытный защитник ЦСКА Геннадий Цыганков. Вместе они провели и первый матч чемпионата мира 1974 года в Хельсинки против сборной ГДР, в котором Виктор Кузнецов забросил свою единственную шайбу за сборную. На том чемпионате он также выходил на лед в парах с Владимиром Лутченко и Юрием Шаталовым и стал чемпионом мира, хотя звание «Заслуженного мастера спорта» тогда не получил – возможно, из-за возраста.

После победного ЧМ-1974 Всеволод Бобров был отстранен от руководства сборной, но для Кузнецова это не стало проблемой. Главным тренером стал его клубный наставник Борис Кулагин, который хорошо знал возможности своего подопечного. В преддверии Суперсерии-1974 против сборной ВХА Кулагин пробовал Кузнецова в разных сочетаниях (с Юрием Федоровым, Александром Филипповым), но в заокеанской части серии вернулся к проверенной паре Цыганков – Кузнецов.

Суперсерия выдалась напряженной. Команда ВХА, собранная Биллом Харрисом, была хорошо подготовлена. После четырех матчей в Канаде счет был равным (победа, поражение, две ничьи), что не было разочарованием, но в московской части серии требовалась победа – от нее зависела тренерская судьба Кулагина. Уроки 1972 года были учтены, состав усилен. В московских матчах Виктор Кузнецов стал седьмым защитником и пропустил один матч – ту единственную ничью. Конечно, это был тревожный сигнал для игрока, но общая победа над командой с такими звездами, как Бобби Халл и Горди Хоу, затмила личные переживания. Более того, после Суперсерии Кузнецов продолжил выступать за сборную на «Призе Известий», играя в различных парах (с Юрием Тюриным, Владимиром Лутченко, Александром Филипповым).

1974 год стал пиковым в карьере Кузнецова. Он провел 27 матчей за сборную, став чемпионом мира и победителем Суперсерии-1974, а также чемпионом и обладателем Кубка СССР с «Крыльями Советов». Это был невероятный успех. Но «сказка» быстро закончилась. В 1975 году Кулагин уже редко вызывал его в сборную, а в 1976-м, перед Кубком Канады, Кузнецов не попал в окончательный состав команды Виктора Тихонова, сыграв лишь в одном контрольном матче.

После трех успешных сезонов в «Крыльях» и участия в первой клубной Суперсерии 1975/76, Виктор Кузнецов перешел в ЦСКА. Этот шаг, с одной стороны, был признанием его высокого уровня, а с другой – возможно, несколько навредил его карьере. В составе армейцев он во второй раз стал чемпионом СССР, но вернувшись через год в «Крылья Советов», уже не достиг прежнего уровня. Впрочем, и сама команда после ухода Кулагина постепенно сдавала позиции. Тем не менее, в 1979 году Кузнецов завоевал с «Крыльями» Кубок Шпенглера, где был признан лучшим защитником турнира.

Что касается сборной, лучшие годы Кузнецова пришлись на своеобразное «междуцарствие» – период после завершения золотой эры дуэта Чернышев–Тарасов и до начала эпохи Виктора Тихонова. Уход ветеранов 60-х открывал двери для новых игроков, но конкуренция была высочайшей. Приходилось бороться в лучшем случае за место в третьей паре защитников, тогда как первые две, а порой и три пары на крупнейших турнирах были заняты безусловными лидерами.

Хотя Кузнецов не стал игроком первой величины в сборной, он был очень близок к этому уровню. 37 матчей за главную команду страны – показатель, говорящий сам за себя. Это меньше, чем у его ровесника Юрия Федорова, но больше, чем у более старшего Юрия Шаталова, и значительно больше, чем у многих прямых конкурентов того времени, таких как Александр Филиппов, Владимир Крикунов, Николай Макаров, которые лишь эпизодически попадали в состав на крупные турниры в середине-конце 70-х.

Вероятно, утрата места в сборной несколько снизила мотивацию Виктора Кузнецова как игрока (хотя в своем первом сезоне в Воскресенске за «Химик» он показал личный рекорд результативности: 10 голов и 9 передач). Его собственная фраза про начало 80-х – «играл из спортивного интереса» – точно отражает этот период. Игровой опыт, особенно в ЦСКА и сборной, многое дал ему для понимания важности мотивации, четкой цели и стабильности на высоком уровне. У него сформировалось сильное, осознанное желание стать главным тренером как можно скорее, чтобы реализовать накопленные знания и опыт.

Его жесткость, бескомпромиссность и прямолинейность в тренерской работе, возможно, были вызваны ощущением спешки, желанием успеть реализовать свои идеи, словно он подсознательно чувствовал, что времени отпущено немного.

Многие из тех, кто работал с ним, остались благодарны ему. А те подопечные, которых он, возможно, невольно обидел своей требовательностью, я уверен, давно его простили.